Интервью - «Россия показывает, что будет взаимодействовать с бирманским режимом, невзирая на мнение Запада»

В минувшую субботу российская делегация во главе с замминистра обороны участвовала в военном параде в Бирме. За этот день местные силовики убили более ста человек в ходе протестов. Торжества, приуроченные к годовщине образования бирманских ВС, почти полностью бойкотировало международное сообщество, осудившее военный переворот и убийства сотен протестующих против хунты. 

Почему Россия оказывает жесты поддержки бирманской хунте? Введут ли из-за этого новые санкции в отношении Москвы? Наложит ли ООН эмбарго на поставки оружия Бирме? Обсуждаем с руководителем программы «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» Московского Центра Карнеги Александром Габуевым.
RFI: После военного переворота Бирма оказалась в международной изоляции. Россия — единственная страна, которая направила на военный парад в Бирму в такой момент высокопоставленного чиновника — заместителя министра обороны. С чем связан такой жест?
Александр Габуев: Во-первых, Бирма для России — все более важный клиент в сфере военно-промышленного комплекса. Это один из рынков, где Россия по-прежнему заключает довольно крупные контракты. Самый недавний был заключен в январе.
Россия прекрасно работала с бирманским военным режимом до того, как к власти пришла Аун Сан Су Чжи (Военная хунта, захватившая власть в Бирме в 1988 году, в 2011 году передала власть гражданским политикам. Парламентские выборы 2012 году выиграла Национальная лига за демократию во главе с Аун Сан Су Чжи, которая находится под арестом после военного переворота 1 февраля 2021 года — RFI). При Аун Сан Су Чжи контракты были, но они немного затормозились. Сейчас эти контракты восстанавливаются.
Во-вторых, Россия показывает Западу, что будет взаимодействовать с этим режимом, невзирая на то, что Запад об этом думает. И ей все равно, потому что она может себе это позволить.
Генерал Мин Аун Хлайн, захвативший власть в Бирме, благодарил Россию за сотрудничество, говорил, что представители российской армии — большие друзья бирманской армии. В какой мере можно говорить о том, что Россия оказывает политическую поддержку военным в Бирме наряду с Китаем?
Я не думаю, что Россия — настолько важный политический партнер для Бирмы. Но в любом случае Россия и Китай занимают абсолютно одинаковую позицию в Совбезе ООН: то, что происходит в Бирме, является внутренним делом страны, призывают к некому диалогу между сторонами конфликта, но при этом выступают против иностранного вмешательства, санкций и так далее.
В целом Россия и Китай занимают схожую позицию по многим международным конфликтам, где есть авторитарные режимы, которым противостоит какая-то демократическая оппозиция. В данном случае Мьянма (Бирму в Мьянму переименовала военная хунта после путча в 1989 году — RFI) — не исключение. Но Мьянма — это страна, где есть довольно крупные интересы прежде всего у Китая, но в том числе и у России по военно-промышленной линии прежде всего.
Россия — один из основных поставщиков оружия для бирманской армии. Сколько оружия Россия поставляет Бирме и какое это оружие? Есть ли там вооружения, которые могут быть использованы для подавления демонстраций?
Нет никакой информации о поставках техники двойного назначения для разгона демонстраций. Россия исторически поставляет прежде всего авиацию. Еще при прежней итерации военного режима были поставлены самолеты МиГ. Уже при Аун Сан Су Чжи поставлялись самолеты Су в 2018 году. Сейчас во время январского визита (министра обороны России Сергея) Шойгу (в Бирму) были подписаны контракты по поставкам средств ПВО. Это ракетно-зенитный комплекс «Панцирь-С1» и российские беспилотники «Орлан-10».
Какие еще страны продают оружие в Бирму?
Прежде всего это Китай и Россия. На Россию делалась основная ставка по авиации и средствам ПВО. Потому что Россия в этих сегментах — глобальный лидер, и российское предложение (соответствие цены качеству) — один из лучших показателей в мире. Плюс Мьянма не могла закупать оружие на Западе. У Китая закупаются танки, стрелковое вооружение и так далее — более широкая линейка для сухопутных войск прежде всего.
Звучат призывы к ООН наложить международное эмбарго на поставки оружия в Бирму. Каковы шансы, что ООН наложит такое эмбарго, учитывая опять же позицию Китая и России в Совете безопасности?
Я думаю, что, учитывая вето России и Китая в Совете безопасности, эмбарго наложено не будет.
Можно ли ожидать, что на Россию будут наложены новые санкции из-за ее фактической поддержки военных в Бирме?
Возможно, хотя это эпизод не слишком важный по сравнению с другими озабоченностями Запада. Прежде всего с последствиями SolarWinds (масштабная кибератака на американские госорганы, в организации которой подозревают Россию — RFI). Джейк Салливан (советник президента США по национальной безопасности — RFI) говорил недавно, что в администрации (Джо Байдена) сейчас оценивают решение о публичных санкциях и неких непубличных тайных операциях в киберпространстве, которое будет принято в ближайшие недели и дни. Это гораздо более серьезная вещь. Я думаю, что по Мьянме санкции будут идти довеском.
И опять же Запад, с одной стороны, будет, конечно же, осуждать военный переворот в Мьянме. С другой стороны, учитывая растущую геополитическую конкуренцию Китая и США, попытки вовлечь страны Юго-Восточной Азии в некий блок стран, которые сдерживают Китай, Запад скорее всего не будет полностью рвать отношения с военным режимом, чтобы не толкать его в объятия Китая.
Исторически бирманский военный режим всегда старался балансировать китайское влияние. Да, Китай — крупнейший политический партнер, крупнейший торговый партнер, крупнейший инвестор. И тем не менее бирманские генералы, как и режим Аун Сан Су Чжи, старались максимально сбалансировать китайское влияние. И в этом смысле это отвечает интересам Запада.
Почему в Бирме военные играют такую специфическую роль в политической жизни? И почему за 10 лет, с начала процесса демократизации, их власть не была существенно ограничена?
Бирма абсолютно не уникальная в этом плане страна, и для Юго-Восточной Азии в том числе. Рядом находится Таиланд, где военные играют абсолютно такую же роль. Демократические коалиции приходят к власти, и всегда, когда в стране обозначается раскол между представителями северных и южных элит, как в Таиланде, или по каким-то линиям демократическая система перестает эффективно работать, военные берут власть в свои руки. Их проблема обычно в том, что они не очень хорошо управляют экономикой, но это отлаженная вертикальная структура с большой степенью подчинения и возможностями вертикально ею управлять без необходимости создавать широкие коалиции. Это те, кто, естественно, имеют силовой ресурс.
В бирманских условиях это политическая сила, которая имеет огромный опыт управления страной. Возможно, не самый успешный с точки зрения роста экономики. Но опять же Мьянма здесь не уникальна даже в Юго-Восточной Азии. Я уже не говорю про латиноамериканские страны, Африку и так далее.