Трудности перевода (2) — Андрэ Маркович

Продолжаем наш разговор о литературном переводе и переводчиках. Сегодня предлагаю вам беседу о трудностях перевода с одним из самых известных переводчиков с русского языка, большим знатоком поэзии и литературы, Андрэ Марковичем. У нас, конечно, будет не беседа, а монолог, поскольку за микрофоном я по-прежнему один, но в нем содержатся элементы моей недавней реальной беседы с Андрэ Марковичем на тему перевода.
Aujourd’hui je vous propose de poursuivre nos réflexions sur la traduction littéraire. Et pour cela de dresser ici le portrait d’un des traducteurs du russe les plus connus, grand connaisseur de la poésie et de la littérature russe, André Markowicz. Pour préparer cette chronique, je lui ai demandé de me dire brièvement ce qu’est pour lui une bonne traduction. Mais procédons par ordre...
Этой осенью или, точнее, в начале этого учебного года (как же удобно использование французского слова «rentrée»!) у Андрэ Марковича выходят три книги. Первая из них — третий из четырёх томов полного собрания романов и рассказов Достоевского. Это переиздание уже опубликованных переводов в новом формате и в исправленном варианте в издательстве Actes Sud.
L’actualité d’André Markowicz en cette rentrée est conséquente: en octobre paraîtra le troisième et avant dernier tome des œuvres complètes de Dostoïevski dans la collection Thesaurus chez Actes Sud, dans une traduction revue et corrigée.
А в издательстве Inculte вышло две книги, на обложке которых имя Андрэ Марковича напечатано большими буквами, поскольку в них он является не переводчиком, а автором.
Et aux Editions Inculte sont sortis deux livres dont André Markowicz est cette fois l’auteur, et non le traducteur.
Одна из этих вышедших книг названа «Partages», от слова partager — «поделиться», как на кнопках в социальных сетях. Книга содержит его публикации на странице Facebook за последний год. Помимо записей публицистического характера, в нее включены ранее опубликованные или новые переводы Марковича — в основном, переводы поэзии. Есть еще много мыслей и рассуждений о самом переводе. Мы, читая «Partages», наблюдаем за работой переводчика как будто изнутри его кабинета, следим за этапами самого процесса перевода. Вместе с Андрэ Марковичем выбираем слова, отбираем варианты. И это очень интересно, потому что мы видим не только результат, но и все, что рождается во время работы переводчика, но остается за кадром. В том числе прояснение контекста, в котором был написан оригинал. И, наверное, это самое интересное — расшифровка ссылок на другие произведения, выделение прямых или слегка искаженных цитат других авторов, которые укрепляют литературный текст в паутине истории литературы. Ведь если даже русский читатель может не заметить этих перекличек в оригинале, что говорить о читателе перевода. Он просто пролетает мимо.
Le premier d’entre eux s’intitule « Partages ». Il rassemble une année de chroniques publiées sur Facebook. Certains de ces billets sont liés à l’actualité, mais la plupart d’entre eux parlent de traductions nouvelles ou déjà publiées. Parfois ces traductions se font sous nos yeux, étapes par étapes. Le plus souvent, elle sont largement commentées, donnant à voir la richesse de l’expérience de traduction, donnant à voir ce qui, finalement, n’entre pas dans la traduction et reste en quelque sorte « hors cadre ». Grâce à ces éclairages, André Markowicz rend accessible le contexte, mais aussi les échos et citations-références à d’autres auteurs, inscrivant l’œuvre littéraire dans le canevas de l’histoire de la littérature.
О третьей книге Марковича я расскажу немного позже, а сейчас чуть подробнее о самом переводчике.
Quand au troisième livre, je l’évoquerai un peut plus bas.
Андрэ Маркович — поэт и переводчик. Он родился в Праге в 1960 году. Мама — из СССР, папа — француз. Познакомились они там же. Прожив некоторое время в Чехословакии, семья переезжает во Францию. В юности Андрэ якобы, по его словам, случайно начинает переводить русских поэтов. Он тогда входит в небольшую группу молодых людей, вращающихся вокруг Ефима Эткинда. А уже в 2002 он заканчивает перевод и публикацию полного собрания сочинений Достоевского. Совместно с Франсуазой Морван он также переводит пьесы Чехова для ведущих театральных режиссеров Франции.
André Markowicz est poète et traducteur. Il est né en 1960. Sa maman vient d’URSS, son père est français. Ils ont fait connaissance en Russie soviétique et après un séjour à Prague, ils s’installent en France. Très jeune, André Markowicz commence à traduire les poètes russes « par hasard » comme il aime à le dire, et rejoint un cercle de jeunes gens autour du grand spécialiste de la littérature russe Efim Etkind. Le temps passe et en 2002 il achève la traduction des œuvres complètes de Dostoïevski. En collaboration avec Françoise Morvan, il traduit également l’intégralité des pièces de Tchekhov pour les plus grands metteurs en scène français.
Вокруг этих переводов кипят страсти. Никто из читающей публики не остается равнодушным. И нет мнения в полутонах. О переводчике либо восторженно отзываются как о человеке, сумевшем заново открыть для публики этих двух авторов и предложившем переводы, наиболее близкие к оригиналам. Либо его ненавидят и обвиняют чуть ли не в иконоборстве. Ненавистники считают, что его тексты чересчур современны и что широкое использование в них разговорных слов и оборотов опошляет творчество классических мастеров и так далее...
Les passions se déchaînent autour de ces traductions. Personne, parmi les lecteurs, ne reste indifférent. Et aucune place pour les avis en demi-teinte ! Soit on l’adule, comme celui qui a dépoussiéré les classiques russes, permettant à de nombreux lecteurs de les découvrir ou redécouvrir. Pour les autres, il est un iconoclaste, il a, en introduisant des mots et des tournures de phrase issues de la langue parlée, rendu le texte vulgaire, il a failli à sa mission de traducteur, etc.
В течение нескольких лет ведется спор между литературными критиками на тему «Можно ли так переводить?». Сам Маркович принимает участие в дебатах. Он без устали дает отпор и объясняет свой подход. И становится известным даже широкой публике, что, согласитесь, очень редко для переводчика.
Pendant plusieurs années, la bataille fait rage. « Peut-on traduire ainsi ? » Markowicz lui-même prend part à la discussion. Il explique sa position et se défend bec et ongles. Cette querelle s’étend au delà du cénacle des traducteurs et il devient une figure médiatique, ce qui est, vous en conviendrez, assez rare pour un traducteur. Il n’est pas rare que le lecteur, ayant en mémoire quelques bribes de cette dispute, se rende en librairie pour demander conseil au libraire sur les qualités de telle ou telle traduction. Il veut souvent « la traduction d’André Markowicz », ou au contraire « tout sauf elle ».
Лагеря непримиримы. Ссора широко распространилась за пределы сферы переводчиков и профессионалов. Так что французы, которые захотели познакомиться с творчеством Достоевского и краем уха слышали об этих спорах, часто интересуются, какой перевод «лучше», прежде чем купить «Преступление и наказание» или «Братьев Карамазовых». «Мне сказали, что обязательно надо читать в переводе Марковича…» или, наоборот, «Дайте мне, пожалуйста все, кроме перевода этого Марковича…»
Pour compléter ce rapide portrait, j’ajouterai qu’André Markowicz a un indéniable talent d’acteur. Lorsqu’il intervient dans une librairie ou un festival littéraire, la salle est toujours comble pour l’écouter parler de littérature et de traduction. Lors de ces soirées, dont nous avons organisé bon nombre à la librairie du Globe, il traduit, de concert avec le public tel ou tel poème de Brodsky ou de Batiouchkov. Il a le théâtre et la poésie dans le sang, et il aime partager sa passion. Mais de ses propres mots, s’il a fait quelque chose d’important dans sa vie, c’est traduire Eugène Onéguine. Sa traduction en est proprement géniale, donnant au lecteur français à entendre Pouchkine dans sa richesse incomparée, jusqu’au rythme et à la légèreté inexplicable de ce monument de la littérature russe.
Для полноты картины, добавлю от себя, что у Андрэ Марковича актерский дар. Он довольно часто выступает на книжных фестивалях в книжных магазинах, рассказывает о литературе, об опыте перевода. Часто он переводит у всех на глазах стихотворение то Бродского, то Батюшкова. Зал всегда полный. Не зря, наверно, он проник так глубоко в понимании театра Чехова и не только Чехова. Театр, также как и поэзия, у него «в крови». Но, по его же словам, если он и сделал важную вещь в своей жизни, так это перевел «Евгения Онегина» Пушкина. И тут не может быть спора, потому что этот перевод гениально передает не только смысл, иронию, эмоциональность и глубину пушкинского романа, но и его ритм и необъяснимую лёгкость стиха, его неповторимый тон.
André Markowicz a également traduit des pièces de Shakespeare. Mais le plus étonnant restera sans doute ce troisième livre, qui est une anthologie de poésie chinoise des 7-e au 9-e siècles. Ne connaissant pas le russe, il s’est basé sur les traductions des autres, notamment des traductions russes, ainsi que sur de nombreux mot-à-mot glanés au fil de ses rencontres. Les ennemis de toujours enragent, mais cela n’a pas d’importance. Car ceux qui critiquent le plus n’ont, très souvent, pas lu le livre.
Андрэ Маркович также перевёл несколько пьес Шекспира. Но удивительнее всего то, что третья книга, о которой я еще не говорил — антология китайских поэтов с 7-ого по 9-ого века. Андрэ Маркович не знает китайского.. Но на основе других переводов и, опираясь на подстрочники, он предлагает свою интерпретацию очень богатой страницы мировой литературы. Некоторые возмутятся. Мол, последняя капля — «взялся теперь и за китайский!» Но мне без разницы. И, видимо, ему тоже безразлично, потому что большинство критиков, скорее всего, эту книгу не читали...
Parce que pour André Markowicz, le traduction n’est pas une trahison, comme il est coutume de le dire, mais une interprétation. Elle est partielle et contestable par nature. Et si quelqu’un n’en est pas satisfait, qu’il propose donc la sienne ! Une nouvelle traduction, comme celle de Dostoïevski, ne se fait donc pas contre les traductions existantes. Elle propose un ou plusieurs angles de vue, elle vient les compléter par un regard neuf. Une bonne traduction n’est donc pas celle qui est reconnu comme canonique (le plus souvent parce que c’est la seule), mais, selon André Markowicz, celle qui attire l’attention sur la richesse incommensurable de l’original.
Для Андрэ Марковича перевод — не предательство, как принято говорить, а интерпретация. Перевод — спорный по определению. И каждый может себя испробовать, если он недоволен переводом, и предложить свою интерпретацию. Новый перевод, например, Достоевского, не делается «против» предыдущих переводов. Он, скорее, добавляет новый угол зрения... Хороший перевод — не тот, который всеми признан, потому что он единственный. Хороший перевод, по мнению Андрэ Марковича, — это когда удаётся привлечь внимание к тому, что за переводом стоит многогранный оригинал.
Une bonne traduction, c’est celle qui donne à voir au lecteur, au delà, qu’il y a une œuvre et que par la traduction, le lecteur puisse en chatouiller l’existence de la façon la plus cohérente et complète possible. Et pas seulement en cherchant à restituer un sens, mais aussi et avant tout un rythme, des sonorités, un souffle, et parfois aussi un aspect brut, vulgaire ou au contraire précieux. Dans une tentative désespérément vaine, mais si belle et si courageuse de transporter le lecteur dans l’espace d’une autre langue.
Когда удается показать читателю, что за переведенным текстом есть «что-то» и что посредством перевода это «что-то» ощущалось бы им как можно точнее. И не только посредством смысла, но и ритма, звуков, дыхания, грубости или изящества в заведомо проигранной, но безумно смелой и красивой попытке перенести читателя в пространство другого, великого и всемогущего языка.